Под маской народного гнева

В последние годы мы часто слышим, что чиновникам крайне важно вовлекать в принятие решений общественность. Сотрудничать с ней. Форм взаимодействия придумали немало: общественные советы, палаты, молодежные думы и т.д. Чиновники организуют слушания по бюджету и проектам застройки, всевозможные опросы населения, конкурсы, различные выездные приемные и прочее.

Казалось бы, круто?! Чем больше людей вовлечено в принятие решений, тем понятнее и разумнее, а главное – полезнее для каждого человека будут эти решения. С одной стороны, да. С другой стороны, у всевозможных групп влияния появилась возможность спекуляций. В одежды «инициативных граждан» может нарядиться любой, а нарядившись отстаивать чьи угодно интересы: партий, групп влияния, крупных корпораций и так далее. Причем арсенал современных средств коммуникаций позволяет моментально создавать масштабные и яркие виртуальные образы «как бы» общественного «как бы» протеста.

Технологией давления на власть сегодня овладели даже тунеядцы и домохозяйки: находишь в интернете повод, чтобы раскачать протестную волну, кричишь громче всех, создаешь группы в мессенджерах, а потом продаешь (в буквальном смысле слова) возможность манипулировать собранным активом. И как только болееменее харизматичный «самородок» находит спонсора, его активность становится проектом: политическим или экономическим, но уже не общественным. Все заботы о финансировании и выборе программы действий переходят к людям «за кадром». В СМИ и соцсетях раскручивается иллюзорный маховик озабоченности «разгневанных горожан», а режиссеров спектакля зачастую не видно. Но их контроль над происходящим носит осязаемый, тотальный характер.

И все бы ничего, люди есть люди, и они готовы делать деньги из всего, включая собственное мнение. Но лично меня удручает поведение власть предержащих. Создается ощущение, что они готовы не просто дискутировать с кем угодно, но и не видят той грани, за которой сотрудничество перестает быть обоюдным. Чиновники лезут в ловушки публичного шантажа: «Если посмеете нас проигнорировать, ждите проблем!». Они словно добрая мамочка, которая готова завалить ребенка игрушками, лишь бы тот не орал.

Последний курьезный пример. На встрече с губернатором активистка группы из десятка человек, которым не нравится проект строящегося на набережной здания, заявила: «Народ против! С нами никто не согласовал!». И барышню… немедленно пригласили на встречу к мэру города. Встреча прошла и, как оказалось, была не последней. «Диалог» будет продолжаться до тех пор, пока сами невесть откуда возникшие активисты не согласятся его завершить.

Выходит, что практически любой недовольный и по любому поводу, в том числе и надуманному, может присвоить себе право говорить: «Я – народ, и я против!». Его станут водить в высокие кабинеты, показывать по телевизору. При этом реальный инициатор протеста будет широко улыбаться где-то за кулисами и потирать руки.

Проблема в том, что гражданская активность перестает выполнять функции общественного контроля, о котором постоянно говорит президент, и занимает позицию вредителя. Ну или лоббиста чьих-то бизнес-интересов, как в том самом случае с гостиницей на набережной. Новый отель неугоден кому-то как будущий конкурент. И вот на месте стройки быстренько возникает группа стихийно собравшихся граждан и начинает защищать девственность пустыря, который многие десятки лет был горожанам безразличен. Ровно до той поры, пока на нем не началась стройка…

Андрей Бондарев, редактор