Нет пророка в своем Отечестве

Итак, свершилось! Владимир Путин, наконецто, сказал свое веское слово о грядущей пенсионной реформе. И тем снял груз ответственности со многих ветвей вертикали власти.

Ой, как нелегко было, например, чиновникам от здравоохранения. Ведь приходилось блуждать мыслью в рамках всего одной парадигмы, высказанной ранее президентом: мол, реформа нужна и ей быть.

Как и положено в пределах государственного единомыслия, постовые минздрава расценили высочайший посыл, как команду: обосновать неизбежное продление трудового возраста масс. Особо стараться, видимо, пришлось государевым геронтологам и гериатрам – специалистам по старческим недугам. Впрочем, расхождений не было. Давайте вспомним, что говорили нам с экранов телевизоров почти все титулованные эксперты…

Ольга Ткачева, главный внештатный гериатр Минздрава РФ:

— Сегодня даже 60-летнего человека мы называем пожилым достаточно условно, потому что с биологической, с медицинской точки зрения этот человек достаточно сохранный сегодня. Это человек с хорошим образованием, с хорошим опытом, с хорошим здоровьем и человек, который уже состоялся, это вообще пик жизни, а мы сегодня говорим, что это пенсионный возраст!

Эдуард Карюхин, врач-геронтолог, эксперт Экспертного Совета Открытого Правительства РФ:

— Повышение пенсионного возраста необходимо по экономическим параметрам. Как геронтолог я такое решение поддерживаю. Работа держит людей в тонусе, не дает им раскиснуть, как это происходит со многими, кто вышел на пенсию.

Владимир Хавинсон, президент ассоциации геронтологов Европы:

— Когда говорят, что в России до пенсии не доживают, позвольте: у женщин средняя длительность жизни 73–74 года (официально по средней продолжительности жизни Россия на 129 месте в мире – прим. ред.). И что, 18 лет быть на пенсии и ничего не делать? Мое мнение: если мы стремимся к европейским стандартам, то должно быть, как в Европе, где средний пенсионный возраст 65 лет. Таково требование экономики.

А между тем, можно ли вообще брать во внимание мнения российских специалистов в области старения, рассуждающих о требованиях экономики? Вместо геронтологической службы у нас есть гериатрия при учреждениях социального обслуживания населения. В России нет ни кафедр, ни учебников по этому огромному пласту медицины. Ничего нет. Хотя геронтология как наука активно развивается, в нашей стране она существует только для специалистов. Если сравнить геронтологию с педиатрической службой, то в последней есть четкая дифференциация, системный подход и целый сегмент здравоохранения. Есть главный педиатр России, узкие детские специалисты: педиатры-кардиологи, педиатры-эндокринологи, педиатры-неврологи и так далее. А ведь старшее поколение по количеству приближается к показателям детского населения, как сегодня подчеркивают сами же апологеты проекта пенсионной реформы. Но, позвольте, где же главный геронтолог России? Нет его, как нет и государственного подхода к организации геронтологической службы.

И, увы и ах, нет даже независимого экспертного мнения специалистов по всей вертикали здравоохранения. В этом наша редакция убедилась, когда попыталась найти югорских геронтологов, готовых высказать хоть что-то внятное, кроме уже озвученного сверху. Скажем сразу, очень мягко нам отказали специалисты нижневартовского центра «Кардея»: мол, это не совсем наш профиль… И уж совсем по-чиновьичьи ответили в сургутском «Центре геронтологии»: дескать, без разрешения из департамента здравоохранения Югры, мы высказываться не будем.

Впрочем, врач у нас еще кое-где остается врачом. Навстречу нашей редакции пошла завотделением медицинской профилактики городской поликлиники Анна Козлова. Нет, в геронтологии она не дока, а уж в государственной экономике – тем более. Анна Васильевна оперировала только теми фактами, которые ей известны в пределах своей службы в Нижневартовске.

А факты такие. Здесь, в Сибири, неуклонно растет смертность людей, которым еще далеко до пенсионного возраста. Смерть в нашем городе молодеет, утверждает специалист. Инфаркты, инсульты, онкология. Первое место среди всех болячек у вартовчан занимают нарушения в работе сердечно-сосудистой системы.

— Многими профессиями просто непозволительно заниматься после 60 лет, – говорит Анна Козлова. – Я уверена, что если государство хочет принудить стариков работать и дальше, оно должно обеспечить им переход на более щадящее производственное место. Прибавьте сюда такие неблагоприятные факторы, присущие нашей территории, как плохая вода, низкое содержание кислорода в воздухе, экстремальные температуры и питание, которое далеко от сбалансированного в силу того, что люди преклонного возраста покупают то, что подешевле.

По словам нижневартовского врача, не способствует хорошему самочувствию вартовчан и сам ритм сегодняшней жизни. Люди стали трудоголиками, говорит медик. Они сжигают себя на работе, во что бы то ни стало зарабатывая деньги.

— Я могу засвидетельствовать, что люди уже реально подорвавшие здоровье на производстве, отказываются оформлять пенсии по инвалидности и стараются дотянуть до положенной по возрасту, хотя им работать еще год-другой. Даже после инсультов и инфарктов не хотят оформлять инвалидность. Вартовчане пашут на износ. При этом многие не бывают в отпуске по нескольку лет. Большинство горожан, доживших до пенсии, имеет целый букет серьезных заболеваний. Но это, конечно, их выбор такого образа жизни.

Мы нашли независимого и весьма компетентного геронтолога, который согласился дополнить общую картину счастливой старости на постсовестком пространстве. Поделиться с нами своим мнением согласилась Любовь Воронина, доцент кафедры геронтологии и гериатрии БелМАПО. Да-да, получить объективную оценку последствий увеличения срока трудовой деятельности людей нам удалось… в «очень недемократической» Беларуси (там, кстати, нечто похожее на нашу реформу уже стартовало, но геронтологи высказывают свое мнение, отличное от мнения власти – прим. ред.).

— Когда авторы подобных реформ оперируют тем фактом, что у людей увеличилась продолжительность жизни, мне не смешно, а очень грустно. А каково при этом положение дел с социальной защищенностью граждан? Есть ли у людей возможность полноценно лечиться и отдыхать? Старение организма человека закладывается у него в голове с момента, как он начал свою трудовую деятельность. Всю жизнь гражданин волей-неволей, сознательно или подсознательно распределял свои силы и внутренние ресурсы. И тут ему говорят: нет, поработай еще. Если образно, то в данном контексте человека можно сравнить с батарейкой. Раньше она работала в зубной щетке. Но села и ее выкинули. Но вдруг мы решили, что это еще ценный ресурс, и стали бить ее молотком или кипятить в электролите, чтобы она еще пару раз покрутила двигатель в щетке. Так вот, когда мы ссылаемся на Запад, то там с батарейкой обходятся по-другому. Ее вынимают из щетки и вставляют в пульт управления от телевизора. И она спокойно работает всем на радость еще пару месяцев. Население в Европе и Японии действительно выходит на пенсию позже. Но после определенного возраста людей обеспечивают приличной посильной работой на три-пять часов в день. А у нас предложили просто выкачать из людей последнюю жизненную энергию.

По мнению Любови Петровны, если уж и делать реформу с увеличением сроков человеческой службы, то надо начинать с молодых, с тех, кто только стартует в своей трудовой деятельности. С 18-летних. Тогда, зная наперед распорядок своей трудовой жизни, они смогут спокойно распределить свои силы и энергию.

— Я, как специалист и практикующий геронтолог, могу ответственно заявить: да, люди действительно должны заниматься и физически, и напрягать мыслительные способности, чтобы продлить свою активную полноценную жизнь. Но ведь никто (ни в нашей, ни в вашей стране) после ухода на пенсию и не лежит на диване. Люди в реальности сами устраивают некое подобие западной системы труда. Получают гарантированную небольшую пенсию и это позволяет им и дальше работать, но в уже более мягкой форме, в соответствии с возможностями своего немолодого организма. А если прибавить сюда еще и работу на дачах и занятия с внуками, то это для них даже избыточно. Заберите у стариков этот костыль, заберите сейчас у людей пенсию… Я про экономические выгоды государства, рассуждать не возьмусь, но внушительный всплеск смертности предречь могу. И это, к сожалению, с большой долей уверенности.

Александр Шнеур